Открытая встреча с Анной Герасимовой (Умкой)

Все книги выглядят одинаково. Между тем, Хармс рисовал свою прозу, Берроуз складывал тексты из газетных вырезок, Керуак написал роман на гигантском свитке… Такой род литературы работает на эксперименте; делает себя из образа жизни, темперамента, перформанса, игры, иронии, смешного. Назовём подобную особенность письма артистизмом. Проблемность этой категории хорошо видна на примере содружества ОБЭРИУ, в котором нервозная доминирующая культура чуяла "тлетворный запах". Письменный остаток неподцензурного гейзера их объединения лег мертвым грузом в ящики стола и на книжные полки — чтобы через пол-века увидеть свет из-под ироничной маски шрифта times new roman 12 кеглем, стройных абзацев, тщательно отобранных иллюстраций (и получить понемногу в этом изводе мировую известность). Мутация закономерная, но противоречивая.

Искусство в условиях свободного рынка отталкивается в первую очередь от актуальной ситуации, включается в здоровую полемику с арсеналом приемов и идей, разрабатывает свою нишу.
Так называемая контркультура опрокидывает в узком кругу навязанные анемичные догмы, ищет приемы выразительности в собственных интуициях. Типография стушевывает перформативную и артистическую составляющую такого рода письма, который вырастает из уникальной суммы условий и смежных практик (в случае ОБЭРИУ — на стыке театра, манифеста, идей логико-мистического содружества чинарей, эпатажа, импровизаций и декламаций на гулянках); но текст впитывает эту составляющую на уровне фигур речи, литературных приемов. Это позволяет говорить об артистизме (андерграунде, новаторстве, эпатаже, антиконформизме) как принципе существования литературы, прийти к его теоретических основаниям. Тут важна моторика сочинительства (будь то импровизация на кухне, автоматическое письмо сюрреалистов или скандирование Дада), прагматика работы (в тетради, дневнике или на листах; беглая запись или размеренный труд; дома, между делом, в дороге), пластика и мифология письма (почерк, выдуманные символы, псевдонимы, прототипы персонажей, рисунки). Отдельная история с музыкой и стихами для песен…. 

Мало кто знает специфику очерченных субъект-объектных отношений (грубо скажем, отношение артиста и книги) лучше Ани Герасимовой (Умки), которая практически одновременно путешествовала автостопом и переводила романы Керуака, пела рок и писала научные статьи про ОБЭРИУ, тусовалась и переводила автобиографию Игги Попа.
Из старого интервью:
"Я так рада, я счастлива каждую секунду, что перестала заниматься филологией. Я ее любила, и она меня любила, у нас был роман с некоторым ироническим оттенком, потому что я все прекрасно знала про нее, а она все прекрасно знала про меня. Под филологией я в данном случае подразумеваю сообщество. Я всегда была там немножко Полишинелем. Играла в ученую даму, в автора статей и прочее. Вот в науке я клоун с большим удовольствием. И Михаил Леонович Гаспаров, который был у меня оппонентом, — а научным руководителем Мариэтта Омаровна Чудакова, — прекрасно все понял. А в рок-н-ролл я играть не люблю, в отличие от некоторых людей. В рок-н-ролл я не играю, это моя жизнь. В свое время с удовольствием снабжала людей обэриутами, которых было не достать. Выросло целое поколение, которое приходило ко мне беседовать об обэриутах и для которого я почти что мэтр. Но я с самого начала была в восторге от хипповой этики и эстетики, как только узнала о ее существовании лет в 13. Я сразу решила, что это мое, когда вырасту, буду хиппи. А с другой стороны, я знала, что стану писателем. Так все и вышло. Я то хиппи, то писатель, то хиппи-писатель. Песенки для этого очень удобный вариант: можно быть и хиппи, и писателем."

Возможно, речь пойдет о теории неподцензурного письма, о том, из какого именно сора растут песни и стихи. 

На днях вышла вторым, сильно дополненным изданием составленная А. Герасимовой книга малой прозы Хармса "Меня называют капуцином". Очевидно, наша встреча станет одной из презентаций этого издания в Москве.